Честно говоря, тон, заданный в самом начале пресс-конференции в Москве генеральным директором Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Сергеем Кириенко, искренне порадовал.
Как сказал Сергей Кириенко, нам есть чем гордиться. На протяжении десятилетий атомная отрасль играет главенствующую роль в экономике и укреплении обороноспособности страны. Россия занимает высококонкурентные позиции в атомной энергетике и термоядерных исследованиях, создании космических аппаратов и ядерной медицине – так считают и президент страны Дмитрий Медведев, и председатель правительства Владимир Путин.
Сергей Кириенко:
– Специальные установки, позволяющие моделировать ядерный взрыв, – это наши обязательства, исходя из того, что Россия ратифицировала соглашение о запрете ядерных испытаний. Сегодня необходимо в полной мере раскрыть инновационный потенциал отрасли, использовать его в целях модернизации и развития страны. Но особое внимание при этом нужно уделить обеспечению надежности и безопасности ядерных объектов.
Известно, что из всех стран после катастрофы на АЭС «Фукусима-1» только Германия отказалась, хотя и весьма осторожно, от проекта атомной модернизации. Но Германия никогда особенно и не развивала атомную энергетику. Хотя компания «Сименс» прежде заявляла о своей готовности к полномасштабному стратегическому партнерству с Росатомом в области атомной энергетики (имеются в виду проекты по эксплуатации АЭС и производству ядерного топлива), теперь, по-видимому, вынуждена придерживаться решения страны. Но при этом очень показательно после Фукусимы заявление Великобритании. Здесь, наоборот, атомная энергетика будет развиваться. В ряде стран, конечно, эти процессы приостановятся, что не так уж и плохо. До случая с Фукусимой строительство АЭС в некоторых странах носило ажиотажный характер, а теперь пришло осмысление, что к этому нужно серьезно готовиться. В 2017-18 годах АЭС построят в Турции, специалисты из этой страны пройдут подготовку в России. И ответственность за сооружение АЭС и эксплуатацию будет лежать на российских специалистах.
По ходу пресс-конференции, речь о Сарове заходила неоднократно. В частности, о лазерной установке для моделирования ядерного взрыва.
– Саров – основа нашего ядерно-оружейного комплекса. И строительство лазерной установки в Сарове – это отдельный разговор. У нее двойное применение. Лазерная установка может также использоваться для моделирования в области мирной атомной энергетики в новом ее поколении. Поэтому решение о создании лазерной установки в Сарове принято, денежные средства на это будут выделены.
– Достаточно ли в стране кадров для инновационной деятельности?
– Конечно, очень важно, что у нас в стране есть заводы, институты, АЭС, но основа всех инновационных процессов – интеллект людей. Так уж получается, что мы продаем результат интеллекта и знаний. Сначала всегда рождается идея, затем проект, а потом уж атомная станция или что-то еще. Сейчас уже сформирован заказ на науку. Предприятия сформулировали, что они хотят. Но чтобы им справиться с заказом, нужно создавать базу: ту же лазерную установку, например, или суперкомпьютеры. Выделенные на это средства должны поступать разработчикам идей, а не размазываться, как манная каша, по всему институту.
О подготовке кадров. Заказ на специалистов сформирован на пять лет вперед. Создан Национальный ядерный университет на базе МИФИ, причем с практикой студентов непосредственно на предприятиях. Талантливая молодежь нужна, но ее необходимо поддерживать. А для этого – смелее поднимать зарплаты, обеспечивать жильем с помощью ипотеки. При этом компенсировать первоначальный взнос за счет предприятия. Необходима и современная база для исследований, на коленке делать ничего нельзя. Только когда все это будет выполнено, возможно кадровое омоложений предприятий.
– Как госкорпорация оценивает перспективы развития ЗАТО?
– Я понимаю, всех вас волнует статус ваших городов. Территории РФ, относящиеся к ядерно-оружейному комплексу, сохранят статус закрытых (секреты нужно охранять), но могут быть частично либерализованы. Если есть, например, возможность создания технопарка, вынесенного за колючую проволоку, как в Сарове, то это нужно делать. О либерализации я говорю, имея в виду обогатительные комбинаты. Но вся логика в том, что сатус ЗАТО создает определенные социальные условия для людей закрытых городов. Это и дополнительное финансирование, от чего просто глупо отказываться.
Другое дело, что ЗАТО ограничивает доступ инвестиций в город. В общем, тут все двояко. Если же в каком-то из городов люди сами захотят отказаться от закрытой системы, то это их право, но решение не может быть мгновенным, нужно взвесить все «за» и «против». Если же нет необходимости в колючке для всего города, то возможна защита только по периметру предприятий. Росатом с инициативой либерализации выступать не будет. Лишь при условии пожеланий губернаторов и общественности может вводиться частичная либерализация. В любом случае Росатом продолжит специализацию для каждого из таких ЗАТО. Например, в Снежинске будет развиваться медицина, в Сарове – моделироваться система транспортировки газа Газпрома, на комбинате «Маяк» отлажено производство изотопов, а в Северске будет создано лучшее в мире конверсионное производство. И мы понимаем значение для будущего страны каждого из заводов этих ЗАТО.
Б.Аполлонова